Выпуск №35 марта 2021

1. Кадастровая стоимость почв земель сельскохозяйственного назначения Ростовской области
   Сапожников П. М. Шехтер К. П.
   Резюме Abstract | Скачать
   631.42

   Показана чувствительность подхода расчета кадастровой стоимости к различным почвенно-географическим условиям Ростовской области. Максимальные величины отмечены для черноземов обыкновенных пятой агроклиматической подзоны, кадастровая стоимость которых может достигать 31 руб/м2. Минимальные показатели отмечены для седьмой и восьмой агроклиматических подзон, где отмечены минимальные показатели коэффициента увлажнения и агроклиматического потенциала. Величина кадастровой стоимости черноземов южных колеблется от 9,1 до 11,4 руб/м2, кадастровые стоимости каштановых и темно-каштановых почв варьируют от 8,4 до 8,8 руб/м2. В результате процесса осолонцевания снижение величины кадастровой стоимости для черноземных и лугово-черноземных почв, каштановых, лугово-каштановых и темно-каштановых может достигать 75 %. Самые низкие показатели кадастровой стоимости отмечены для светло-каштановых почв (с признаками осолонцевания) и солонцов – от 1,1 до 0,1 руб/м2. Работа выполнена по теме государственного задания: «Физические  основы экологических функций почв: технологии мониторинга, прогноза и управления».

   10.18522/2308-9709-2021-35-1

   The research demonstrates the cadastral value calculation sensitivity to different soil-geographical conditions of the Rostov region. The maximum values are noted for ordinary chernozems (Calcic Chernozem by WRB, 2015 [14])  of the fifth agro-climatic subzone, with the cadastral value reaching 31 rubles/m2. The minimum values are marked for the seventh and eighth agroclimatic subzones, where the minimum indicators of the humidity factor and agroecological potential are marked. The cadastral value of southern chernozems (Calcic Chernozem by WRB, 2015, too) ranges from 9,1 to 11,4 rubles/m2 and the cadastral value of chestnut  soils and dark chestnut soils (Kastanozems) ranges from 8,4 to 8,8 rubles/m2. Salinization resulted in the cadastral value decreasing of chernozems and meadow-chernozemic soils (Gleyic Chernozem), chestnuts, meadow-chestnut soils (Gleyic Kastanozems) and dark chestnut soils down to 75 %. The lowest rates of the cadastral value are noted for light chestnut soils (with signs of alkalization) and solonetz – from 1,1 to 0,1 rubles/m2. The article is prepared on the basis of governmental task: «The physical basis of the soils ecological functions: monitoring technologies, forecasting, and management».
2. Редкие виды растений на территориях охраняемых ландшафтов Ростовской области
   Кузьменко И. П. Шишлова Ж. Н. Шмараева А. Н. Федяева В. В.
   Резюме Abstract | Скачать
   580:502.75:58.006 (470.61)

   Ростовская область расположена в степной зоне, которая является наиболее трансформированным типом зональных ландшафтов Северной Евразии. Проблема сохранения биологического разнообразия в Ростовской области решается, в том числе, путём развития сети особо охраняемых природных территорий (ООПТ). В настоящее время в Ростовской области функционируют 84 особо охраняемые природные территории общей площадью 233,49 тыс. га, что составляет 2,32 % территории области. В процессе исследований определялось биологическое разнообразие растений и грибов на ООПТ областного значения категории охраняемый ландшафт, включая виды, внесённые в Красную книгу Ростовской области. Охраняемые ландшафты – это природные комплексы площадью более 100 га как естественного, так и искусственного происхождения, представляющие природоохранную, просветительскую, эстетическую и научную ценность. Охраняемые ландшафты имеются в 17-ти из 43-х административных районов Ростовской области. Общая площадь охраняемых ландшафтов составляет 21,51 тыс. га, или 9,2 % от общей площади ООПТ, функционирующих в Ростовской области. На территориях охраняемых ландшафтов произрастают не менее 1263 видов растений и редких грибов, в том числе 139 видов, внесённых в Красную книгу Ростовской области (50,9 % от общего числа «краснокнижных» объектов области), включая 31 вид, внесённый в Красную книгу Российской Федерации (60,8 % от общего числа «краснокнижных» федеральных объектов, произрастающих на территории Ростовской области). Концентрация на относительно небольшой по площади территории охраняемых ландшафтов значительного числа растений и грибов, внесённых в Красные книги Ростовской области и Российской Федерации, свидетельствует об их высокой природоохранной ценности.

   10.18522/2308-9709-2021-35-2

   Rostov Region is located in the steppe zone, which is the most transformed type of zonal landscape in Northern Eurasia. The problem of preserving biological diversity in the Rostov region is being solved by developing a network of specially protected natural areas (SPNA). Currently, there are 84 specially protected natural areas in the Rostov region with a total area of 233,49 thousand hectares, which is 2,32 % of the region's territory. The biological diversity of plants and fungi was determined in protected areas of the category «protected landscapes», including species included in the Red List of the Rostov region. Protected landscapes are natural complexes with an area of more than 100 hectares of both natural and artificial origin, representing environmental, educational, aesthetic, and scientific value. Protected landscapes are available in 17 out of 43 administrative districts of the Rostov region. The total area of protected landscapes is 21,51 thousand hectares. This amounts to 9,2 % of the total area of SPNA operating in the Rostov region. At least 1263 species of plants and rare fungi grow on the territories of protected landscapes, including 139 species listed in the Red List of the Rostov Region (50,9 % of the total number of «Red List» objects of the region), including 31 species listed in the Red List of the Russian Federation (60,8 % of the total number of «Red List» federal objects growing on the territory of the Rostov region). The concentration on a relatively small area of protected landscapes of a significant number of plants and fungi listed in the Red Lists of the Rostov Region and the Russian Federation indicates their high conservation value.
3. Картографирование антропогенных ландшафтов таежного пояса юга Западной Сибири с целью определения эколого-почвенного статуса
   Двуреченская В. В. Двуреченский В. Г.
   Резюме Abstract | Скачать
   631.618; 504.73

   Целью работы стало картографирование антропогенного ландшафта, созданного в горной тайге юга Западной Сибири в результате проведения горных работ при угледобыче, для определения его эколого-почвенного статуса. Исследование проводили методом закладывания транссект длиной 10 м, для фиксации длин сечения того или иного пересекаемого транссектой антропогенного местообитания с соответствующим почвенным контуром. В статье отражаются особенности развития почвенного покрова в антропогенных ландшафтах, который генетически резко отличается от почвенного покрова естественных ландшафтов. В нарушенных экосистемах в результате самозарастания формируются различные типы эмбриоземов, в естественных экосистемах под черневой тайгой определяются дерновые глубокоподзолистые, а под вторичными лесами – бурые таежные почвы. Картографирование показало, что при естественном самовосстановлении в антропогенных ландшафтах формируется мозаичный специфический почвенный покров, в составе которого присутствуют эмбриоземы: инициальные, органо-аккумулятивные, дерновые и гумусово-аккумулятивные. Эколого-почвенный статус выположенных участков под травянистой растительностью (площадки №1 и 3) хороший и удовлетворительный, так как по истечении 50 лет с момента начальной фазы антропогенеза, в почвенном покрове преобладают эмбриоземы поздних эволюционных стадий – дерновые и гумусово-аккумулятивные. Эколого-почвенный статус склоновых поверхностей (площадка №2) и участков под деревьями (№4) неудовлетворительный, но имеющий некоторые перспективы развития. Эколого-почвенный статус всего ландшафта можно считать удовлетворительным. Определены тренды направления развития почв. В составе почвенного покрова в ближайшей перспективе ожидается формирование: на выположенных участках – эмбриоземов гумусово-аккумулятивных, под деревьями – различных подтипов эмбриоземов органо-аккумулятивных (буроземоподобных, псевдооподзоленных).  В далекой перспективе прогнозируется формирование: на выположенных участках под таежным разнотравьем – грубогумусовых горных почв, под древесно-кустарниковой растительностью – бурых горно-таежных почв.

   10.18522/2308-9709-2021-35-3

   The aim of the work was to map the anthropogenic landscape created in the mountain taiga in the south of Western Siberia as a result of mining operations in coal mining, to determine its ecological and soil status.  The study was carried out by laying 10 m long transects, to fix the lengths of the section of one or another anthropogenic habitat crossed by the transect with the corresponding outline. The article reflects the features of the formation of soil cover in anthropogenic landscapes, which genetically sharply differ from the soil cover of natural landscapes. In disturbed ecosystems, as a result of self-overgrowing, various types of embryozems are formed; in natural ecosystems, deep podzolic soddy soils are determined in natural ecosystems under the black taiga, and brown taiga soils under secondary forests. Mapping showed that during natural self-restoration in anthropogenic landscapes, a mosaic specific soil cover is formed, which includes embryozems: initial, organo-accumulative, sod and humus-accumulative soil cover. The ecological and soil status of the flattened areas under herbaceous vegetation (plots 1 and 3) is good and satisfactory, since after 50 years from the moment of the initial phase of anthropogenesis, embryozems of late evolutionary stages – sod and humus-accumulative, predominate in the soil cover. The ecological and soil status of slope surfaces (plot 2) and areas under trees (plot 4) is unsatisfactory, but it has some development prospects. The ecological and soil status of the entire landscape can be considered satisfactory. Trends in the direction of soil development have been determined. In the near future, the soil cover is expected to form: on graded areas – humus-accumulative embryozems, under trees – various subtypes of organo-accumulative embryozems (burozem-like, pseudopodzolized). In the distant future it is predicted: in flat areas under taiga forbs – rough-humus mountain soils, under tree and shrub vegetation – brown mountain taiga soils.
4. Генетическая характеристика вируса SARS-CoV-2
   Новикова И. А.
   Резюме Abstract | Скачать
   616-055.5/.7(082)

   Данный обзор посвящен рассмотрению генетической характеристики вируса SARS-CoV-2, его структуры и основных способов диагностики. Вирус SARS-CoV-2 представляет собой одноцепочечную молекулу РНК, длина генома вируса варьирует от 29,8 т.п.н. до 29,9 т.п.н. Сравнительный геномный анализ показал, что SARS-CoV-2 относится к группе бета-коронавирусов и очень близок к SARS-CoV. Первоначальный сравнительный геномный анализ показал, что SARS-CoV-2 почти на 79% идентичен SARS-CoV и на 50% идентичен вирусу MERS-CoV. На основе исследований гомологического моделирования было показано, что SARS-CoV-2 на 96,2% гомологичен BatCoV RaTG13, коронавирусу летучих мышей рода Rhinolophus affinis. Исследования по установлению происхождения SARS-CoV-2, показали, что случайные мутации и рекомбинация - два основных источника генетического разнообразия этого вируса. Недавно опубликованные работы показывают, что частота мутаций SARS-CoV-2 примерно такая же, как и в геноме SARS-CoV (0,80–2,38 × 10–3 нуклеотидных замен на сайт в год). Наиболее частыми типами мутаций в геноме SARS-CoV-2 являются синонимичные и миссенс-мутации. Также в геноме SARS-CoV-2 были обнаружены мутации других типов: нонсенс-мутации, вставки, делеции, мутации некодирующей ДНК. Обнаружено по крайней мере семь генетически независимых клонов, которые приобрели мутацию в одном конкретном месте Q677H или Q677P гена шипового белка Spike вируса.

   10.18522/2308-9709-2021-35-4

   This review describes the genetic characteristics of the virus, the main ways to diagnose COVID-19 infection. The SARS-CoV-2 virus is a single-stranded RNA molecule, the length of the virus genome varies from 29.8 kbp. up to 29.9 kb Comparative genomic analysis showed that SARS-CoV-2 belongs to the group of beta-coronaviruses and is very close to SARS-CoV. Initial comparative genomic analysis showed that SARS-CoV-2 is almost 79% identical to SARS-CoV and 50% identical to the MERS-CoV virus. Based on homologous modeling studies, SARS-CoV-2 has been shown to be 96.2% homologous to BatCoV RaTG13, a bat coronavirus of the genus Rhinolophus affinis. Studies to establish the origin of SARS-CoV-2 have shown that random mutation and recombination are two main sources of the genetic diversity of this virus. Recently published works show that the frequency of SARS-CoV-2 mutations is approximately the same as in the SARS-CoV genome (0.80-2.38 × 10-3 nucleotide substitutions per site per year). The most common types of mutations in the SARS-CoV-2 genome are synonymous and missense mutations. Mutations of other types were also found in the SARS-CoV-2 genome: nonsense mutations, insertions, deletions, mutations of non-coding DNA. At least seven genetically independent clones have been found that have acquired a mutation at one specific site Q677H or Q677P of the Spike virus spike protein gene.
5. Разложение листового опада в черноземе обыкновенном карбонатном при загрязнении цинком и влияние на этот процесс гуминового препарата BIO-Дон
   Корбань В. А. Михайлова Е. А. Пиргулян Е. А. Скрипников П. Н. Тагивердиев С. С. Федорец Д. Г. Шерстнев А. К. Горбов С. Н. Безуглова О. С.
   Резюме Abstract | Скачать
   631.421

   В модельном эксперименте изучалось разложение листового опада тополя белого в гумусово-аккумулятивном горизонте чернозема обыкновенного карбонатного (миграционно-сегрегационного). Варианты опыта включали искусственное загрязнение раствором сульфата цинка, а также полив водой с гуминовым препаратом. Продолжительность эксперимента 1 месяц. По истечении этого срока отбирали почву и разлагающийся опад. В почве определяли валовое содержание цинка рентгенофлуоресцентным методом и количество подвижных соединений цинка в ацетатно-аммиачной вытяжке на атомно-адсорбционном спектрометре. А также состояние структурных отдельностей методом сухого и мокрого просеивания.  В водной вытяжке из разлагающегося листового опада определяли содержание углерода и азота. Установлено, что полив водой с раствором  гуминового препарата  способствует ускорению процессов разложения и гумификации опада из листьев: увеличивается концентрация углерода в вытяжке из разлагающегося опада, а также величина коэффициента цветности. Внесение с поливной водой сульфата цинка   привело к высокой степени деградации почвы, и это снизило скорость разложения растительных остатков. Совместное внесение сульфата цинка и гуминового препарата ускоряет разложение растительного опада, практически снимая негативное влияние на этот процесс цинкового загрязнения. При внесении гуминового удобрения в почву происходит значительное увеличение доли агрономически ценных агрегатов и убедительный рост величины коэффициента структурности.         Загрязнение цинком практически не влияет на результаты сухого просеивания, но резко увеличивает водоутойчивость агрегатов к разрушающему действию воды.

   10.18522/2308-9709-2021-35-5

   In a model experiment, the decomposition of white poplar leaf litter in the humus-accumulative horizon of Calcic Chernozem was studied. Experimental choice included artificial contamination with a zinc sulfate solution, as well as watering with water with a humic solution. The duration of the experiment is 1 month. After this period, soil and decaying litter were taken. The total content of zinc in the soil was determined by X-ray fluorescence method and the amount of mobile zinc compounds in the acetate-ammonia extract was determined using atomic absorption spectroscopy, as well as the state of structural units by dry and wet sieving. In an aqueous extract from decaying leaf litter, the content of carbon and nitrogen was determined. It was found that watering with water containing a humic solution promotes the acceleration of the decomposition and humification of leaf litter: the concentration of carbon in the extract from the decomposing litter increases, as well as the value of the chromaticity coefficient. The addition of zinc sulfate with irrigation water led to a high degree of soil degradation, and this reduced the rate of decomposition of plant residues. The combined addition of zinc sulfate and the humic solution accelerates the decomposition of plant litter, practically eliminating the negative effect of zinc pollution on this process. When humic fertilization is applied to the soil, there is a significant increase in the percentage of agronomically valuable aggregates and a convincing increase in the value of the structural coefficient. Zinc contamination practically does not affect the results of dry sieving, but it sharply increases the water resistance of the aggregates to the destructive action of water.
6. Генетические аспекты задержки развития плода. Обзор
   Алсет Д. .
   Резюме Abstract | Скачать
   575.1.575:162

   Задержка развития плода (ЗРП) является многофакторным синдромом, проявляющимся во время беременности, имеющим серьезные и опасные краткосрочные и долгосрочные последствия для здоровья ребенка из-за недостаточного развития внутренних органов. По последним статистическим данным, частота ЗРП в Российской Федерации составляет от 5 % до 17,5 % среди доношенных детей, а среди недоношенных детей данная патология встречается еще чаще. Заболеваемость продолжает расти из-за отсутствия единых диагностических и терапевтических протоколов. Более того, этиология ЗРП полностью не изучена, вероятно вследствие того, что патогенез ЗРП связан со многими механизмами и сигнальными путями. Было обнаружено, что генетические факторы играют важную роль в ЗРП, но их точный эффект до сих пор неизвестен. В настоящее время многие исследования сосредоточены на поиске наиболее надежного генетического маркера, поскольку это может быть использовано для получения пренатального прогноза и, следовательно, для своевременной терапии во время беременности. В представленном обзоре были проанализированы результаты последних исследований о ЗРП с акцентом на роль генетических факторов в формировании этого синдрома. Хромосомные аномалии в целом связаны с ранними ЗРП, в то время как генетические мутации и полиморфизмы многих генов чаще регистрируются в поздних случаях. Гены-кандидаты включают гены гормона роста и инсулиноподобных факторов роста; гены, связанные со свертыванием крови; гены цитокинов и другие. Более того, недавние исследования обнаружили ассоциации полиморфизмов некодирующих генов и эпигенетических маркеров с ЗРП. В свете имеющихся данных дальнейшие исследования являются актуальными, так как помогут выяснить влияние каждого генетического фактора и, таким образом, разработать информативные пренатальные генетические маркеры.

   10.18522/2308-9709-2021-35-6

   Fetal growth restriction (FGR) is a multifactorial pregnancy-related syndrome that causes serious and dangerous short-term and long-term outcomes due to inappropriate intrauterine development of fetal organs. According to latest statistics, FGR frequency in Russian Federation is 5 % to 17,5 % among full-term infants and even more among premature newborns. This incidence is still growing due to the absence of united diagnostic or therapeutic protocols. Moreover, FGR etiology is not fully understood though it has been linked to many mechanisms and signaling pathways. Genetic factors have been found to play an important role in FGR, but the exact effect of them are still unknown. Currently, many studies are focused on finding the most reliable genetic marker for FGR since it could be helpful for prenatal prognosis and thus for improving fetal growth during pregnancy. In this article, recent findings about FGR were analyzed with an emphasis on the role of genetic factors in the formation of this syndrome and many genetic candidates studied in various researches as associated with it. Chromosomal abnormalities were found to be associated with early FGR while genetic mutations and polymorphisms of many genes were more abundant in late cases. Candidates genes include growth hormone and Insulin-like growth factors genes, coagulation-related genes, cytokines and others. Moreover, recent studies have found association of non-coding genes and epigenetics with FGR mechanisms. Further studies are required to figure out the effect of each genetic factor and thus reach the critical prenatal genetic markers of FGR.